Волохина Доминика Васильевна
«Я родилась в 1930 году в Молдавии. Отец - Василий Иванович, мать - Аграфена Фёдоровна.
В хозяйстве до ссылки была корова, несколько овец. Была куплена лошадь на два хозяина. Семья была большая, братья нанимались к зажиточным односельчанам на заработки.
Семью сослали в 1940 году (Скорее всего это был 1941 год. - Авт.). Ночью к нам в дом зашли сотрудники НКВД, занавесили окна, чтобы с улицы ничего не было видно, и стали проводить допрос. Вопросы задавали по-русски. Мы в это время спали с сестрой на лежаке печи, там было маленькое окошко. Сестра спустила меня в окошко, я добежала до бабушки и дедушки, живших неподалеку, и сообщила им о том, что нас выселяют.
Дед собрал к нашему дому жителей деревни, но нашу семью всё равно арестовали. Когда выселяли из Молдавии, брать с собой ничего не разрешали, но родители всё-таки успели взять некоторые вещи. Вместе с нашей семьёй выслали еще одну - они были богатые. Вначале нас отправили в с. Б. Катериновка Тарского района Омской области, где мы прожили до открытия навигации. С открытием навигации нас повезли в Тобольск, где семьи ссыльных разместили в общежитии юнг. Там нас держали две недели, потом на пароходе отправили в Самарово, где погрузили на плашкоуты и повезли вверх по Оби, ссаживая группами в различных деревнях. Нашу семью вместе с другими переселенцами высадили в Зенково. В 1941 - 1942 годах наша семья жила в д. Городище (к северу от Зенково). В доме-времянке поселили три семьи. Домик был с одинарными оконцами, внутри были нары и печь-буржуйка. Рядом с нашим домиком проживала семья колхозников. Женщины-колхозницы по ночам воровали картошку с колхозного поля; когда кража открылась, они обвинили во всем нашу мать, которую тут же посадили. В это время мы питались одними грибами, и брат Виктор отравился ядовитым грибом, его чудом удалось спасти. Семья переживала трагедию молча, все чувства были притуплены, и весь трагизм ситуации воспринимался в то время не так остро. Трудность для ссыльных заключалась и в том, что мы почти не владели русским языком. После ареста матери мы, дети, остались одни. Отца ещё во время этапа отделили от семьи и куда-то увели. Я помню, что перед уходом отец подошёл к матери и попросил пару белья и ложку. Мать расплакалась, а отец сказал: «Ты не плачь, мне хуже сделаешь». После ареста матери дети были обречены на смерть. Но в это время с лесозаготовок вернулся старший брат, который и спас семью. В 1949 году его вместе с нами отправляют в д. Косари, где был создан гослов. Семью поселили в стайке у одного из местных жителей. Комендатура постоянно проверяла, на месте ли ссыльные. Строили все сами: от домика из берёзовых стволов, обмазанного глиной, до глиняной же русской печи и посуды. Сначала построили домик - полуземлянку с двумя окошками, затянутыми бычьими пузырями. В этой землянке жили долго. Потом брат купил маленькую избушку.
Местное население в целом сочувствовало спецпереселенцам, подкармливало нас. А вот медицинскую помощь практически не оказывали, особенно высокая смертность была среди маленьких детей. В нашей семье практически все дети переболели тифом, массово болели малярией. Необходимой медицинской помощи нам не оказывали. Когда работали на лесозаготовках, кормили в бараках-столовых баландой. Многие в лесу работали босиком - не было обуви, очень мучились от гнуса. Учиться я начала в Молдавии, в румынской школе. В 1940-м году школы стали русскими. Старшие сёстры не учились. Тогда считалось, что женщины не должны учиться в школах, всё, что им было нужно - это уметь ткать, шить и вести хозяйство. В Косарях дети спецпереселенцев ходили в школу, получали начальное образование. Во многих деревнях округа были начальные школы, позднее в Зенково открыли семилетнюю школу-интернат. Мать освободили через полгода после ареста, она из Самарово шла до дома пешком. В 1953 году разрешили возвращаться на родину. Одна из сестёр вернулась в Молдавию, братья уехали в другие сёла. В 1956 году в Молдавию уезжает и мать с братом Михаилом.
Замуж я вышла в 1955 году за Волохина Геннадия Михайловича, уроженца Омской области. Мы жили с мужем в Зенково, там у нас родилось трое детей. В 1966 году была большая вода и неурожайный год, и мы решили уехать в Молдавию. Но для детей, родившихся на Севере, там уже была иноязычная среда, да и жизнь там показалась тяжёлой. И в 1968 году мы возвратились на Север, в д. Нялино. Вернувшись из Молдавии, мы купили стельную тёлку, 90 вёдер картошки, сено. И стали жить. Дети выросли, уехали в Тюмень учиться, там и остались. В хозяйстве в это время было две коровы и лошадь, но муж стал болеть, поэтому скотину стали продавать».