Семья Захаровых (Хрущевых)
«Как помню, жили мы в деревне Косари. Отец рыбачил и ловил пушнину. Всё это, помню, сдавал. Пушнину сдавал в госторг. Пока мы подрастали, они рыбачили в артели. 7-8 лет мы уже с ним рыбачили и сено косили.
В хозяйстве у нас было пять коров и четыре лошади, пятнадцать овец. В доме был граммофон, стенные часы, ножная швейная машинка, и больше ничего не было. Детей в это время было шесть.
Отец – Захаров Кронид Яковлевич, 1900 г.р.
Мать – Захарова Павла Васильевна, тоже 1900 года рождения.
Дети:
Захарова Агриппина Кронидовна, 1921 или 1922 года рождения, точно не помню.
Захарова Пелагея Кронидовна, 21 октября 1923 г.р.
Захарова Ираида Кронидовна, 6 марта 1925 г.р.
Захаров Николай Кронидович 14 октября 1926 г.р.
Захарова Анна Кронидовна, 1928 года
Захарова Екатерина Кронидовна, 1932 года рождения.
За что раскулачили, не помню, но отобрали всё в 1933 году, отобрали даже всё детское. А что было отбирать, у нас уже ничего не было хорошего, даже не было валенок. Чарки отобрали, картошку и даже зимний невод и сети. В общем, в чём стояли, в том и остались. Сказали, чтобы мы вышли из дома: иди куда глаза глядят. А куда было им идти с такой семьёй? Почти голые, и ни денег, ни хлеба. Отца же лишили права голоса, и нам не давали ни муки, ни хлеба. Жили на одной рыбе. Из рыбы делали муку, летом все грибы собирали. Даже варили те, что росли на навозе. Мы так голодали, я даже в войну не была такой голодной.
Заняли мы в это время баню, и начали снова «ковать» деньги. Папа с нами рыбачил, мама уехала шишковать. Папа плёл морды. И мордами ловили рыбу, пока не смогли купить ниток вязать сети.
Весной приехал к нам колхоз, садить наш огород, 25 соток, а мы раскапывали новый себе.
На отца накладывали планы по сдаче рыбы, пушнины в двойном размере. Он всё выполнял. С нами, конечно, доставалось ему, и он начал болеть. Пушнину сдавал в госторг, рыбу возили в Зенково: полна лодка рыбы, и возле лодки три садка. Они в гребях, а я на корме. Двадцать километров, а пять против воды. Вот такими путями родители зарабатывали себе богатство.
В каком году, я не помню, но мама написала Калинину жалобу, и дом нам восстановили, но только под снос. Но скотину и имущество не вернули. Это всё имущество продавали в Зенково в магазине, а коров и лошадей не знаю. Даже дедушкины холщовые штаны, которые он носил, когда ходил на куропаток.
Отец сильно заболел и в 38-м году умер. Нас осталось восемь детей, двое родилось позже, в 1936 году – Ирина Кронидовна, в 37-м – Владимир Кронидович. А в 1938 году мы переехали в Зенково и вступили в колхоз.
А как мама к ним вышла замуж, у папиных родителей вообще ничего не было, две коровы и маленький домик. В квартире и на себе всё было ткано самой бабушкой. Папа был привезён в Косари двенадцати лет, а когда он женился, папа и дедушка начали строить дом. Дедушка надсадился и умер, это всё рассказывала мама.
В этой деревне жили ханты, но как я помню, там жил только один хант по фамилии Кобельков.
Ещё помню такой случай. Приехали уполномоченные, заставили вывесить сети. Папы дома не было, а мама одну не доглядела и не вывесила. Так нам повесили на ворота рогожу, как красный флаг.
Вот всё, что я помню сама, и что мне рассказала мама.»
Хрущёва П.К., 1994 г.