Малюгина Анфиса Платоновна

«Ссыльным, работающим на рыбодобыче, разрешалось ловить для себя не более 200 граммов мелких чебаков. Племянника арестовали за то, что он взял окуня для семьи. Бригадиры очень строго смотрели за тем, чтобы никто не брал для себя рыбу. Поэтому для того, чтобы запечь выловленную тайком рыбу, нужно было быть очень осторожным. Хуже было с чешуёй и с рыбьими костями. Их трудно было спрятать: закопаешь в землю - выроют собаки, выбросишь в реку - всплывут, поэтому очень часто их приходилось носить у себя за пазухой. На следующий год принялись корчевать лес для полей под картошку, под огороды, на которых выращивали морковь, капусту, турнепс. Позднее на полях стали сеять рожь, ячмень, коноплю, лён. Но это позднее, а первый урожай был невелик: чугун картошки. Выкопали и сварили. Вот и весь урожай. Через год - два начали заводить скот. Сначала одну корову на несколько семей, но постепенно поголовье увеличивалось. Появилась возможность удобрять землю навозом, а значит, увеличивать урожай на полях. Зимой всё взрослое трудоспособное население работало на лесозаготовках. Лес заготавливали очень далеко: близ Сургута или в Горном. А летом вновь корчевали и засевали поля. Все спецпереселенческие посёлки с самого основания находились под комендатурой. Без разрешения коменданта ни под каким предлогом нельзя было покидать посёлок. Даже для того, чтобы из Нагорного попасть в Локосово, из Чёрного Мыса в Сургут или из Песчаного в Лямино, необходим был пропуск. За нарушение режима можно было угодить в «кутузку», которая находилась при комендатуре».