Калашникова Александра Самсоновна

«Я родилась в 1930 году в деревне Чуварино Шатровского района Курганской области. В 1930 году семья была раскулачена и отправлена в ссылку на Север. Отец – Федоровский Самуил Федотович, бабушка - Федоровская Степанида. Нашу семью сослали как семью кулака, так как у отца было большое хозяйство, было много скота. Однако и семья у нас была большая, все жили одним домом. Братья отца женились и успели уехать до ссылки.

Группу ссыльных, в которую попала и наша семья, высадили в тайгу. На том месте сейчас находится посёлок Каменный. Для ссыльных в Каменном вначале строили бараки-времянки, строили сами ссыльные, раскорчёвывая вручную тайгу. Позднее каждой семье разрешили обзаводиться собственным домом и хозяйством. А вначале нам не разрешали даже переписываться. Но потом, когда переписку разрешили, нам удалось найти старших братьев, которые избежали высылки. Братья стали нам помогать вещами и деньгами. Вскоре удалось купить корову, жить стало легче, семья «поднялась». В Каменном потом организовали колхоз, но комендатура сохранялась ещё долгое время, и все ссыльные обязательно ходили туда отмечаться. В колхозе сеяли рожь, рыбачили. Чтобы отучить людей от православных праздников, в праздничные дни заставляли работать, удваивая и утраивая норму. В 30-е годы умирало много маленьких детей. Врачебную помощь оказывали плохо, часто врачам запрещали лечить ссыльных. Дети спецпереселенцев учились в школе, а летом работали в колхозе. Учителя были хорошие, не акцентировали внимание на детях спецпереселенцев и не считали их детьми преступников. Учителя, врачи были в основном нессыльными. Здесь, в Каменном, у меня родились брат и сестра. В 1937 году отца арестовали и расстреляли.

Перед войной переехали жить в посёлок Луговской. В колхозе очень много сеяли хлеба, было развито животноводство, позднее организовали звероферму. Массовым ловом рыбы не занимались. Войну пережили тяжело. В 1941 году была большая вода и неурожай, но скот сумели сохранить. Потом потихоньку колхоз восстановили. В войну было плохо с кормами, для скота заготавливали тал. В 1949 году я закончила школу и поступила в Ханты-Мансийске в медучилище.

В годы войны на Север сослали много «рязанцев». Их ссылали за верность религии. «Рязанцы» были очень религиозны, пытались игнорировать представителей Советской власти, отказывались от участия в выборах. Но односельчан не чуждались, стремились к общению. Я часто бывала у них в гостях, они и за стол посадят, и чаем напоят. Икон они не прятали. Стыдиться икон в доме стало уже новое поколение. «Рязанцы» с течением времени тоже обзавелись хозяйством и огородами. В колхозе работали за трудодни, которые оплачивались частью натуральным продуктом, частью - деньгами. В селе в 30 - 40-е годы была одна улица. Спецпереселенцы относились к власти лояльно. У старшего поколения лояльность во многом определялась религиозной трактовкой власти: любую власть надо терпеть, ибо на то воля Божья. Религиозные праздники в семьях ссыльных отмечались тайно, семейно. В церковь не ездили, наезжих священников тоже не помню. Советские праздники отмечались пышно: митингами и демонстрациями. Главный сельский праздник - конец отчётного года - декабрь. Молодёжь собиралась в клубе, ходили на танцы, танцевали «краковяк», «коробочку», играли в игры. В клубе показывали фильмы.

Со спецссылки нас сняли в 1953 году, но ещё долго, если власти были к бывшим спецпереселенцам несправедливы, они не решались возмущаться. И даже в начале 60-х людям напоминали об их соцпроисхождении. Когда бывший в то время председатель колхоза поехал в город для решения какой-то проблемы, городские власти за неимением другой возможности прекратить его инициативу пригрозили ему, напомнив о том, что его родители были спецпереселенцами».

Запись: июль - август 2004 года